В  годы  Великой Отечественной войны знания о народной медицине были не так широко известны, как сейчас, но срабатывала генетическая память. И сама природа протягивала веточки и листочки помощи нашему героическому народу. Растения помогли людям выдержать, они помогли им выжить.

                Вот что рассказывают о фитотерапии в те героические годы  ветераны:

 « В те годы мало кто и болел зимой. Чаёв никаких импортных не было. Загодя собирали травки в степи: чабрец, душицу,  зверобой, шиповник.Мяту выращивали дома. Мама собирала листочки смородины и малины.Из всего этого сбора  и готовили чаи. Сахара не было, редко когда удавалось подсластить чай медком. Вот и не болел никто, хотя ходили почти всегда голодными и замёрзшими».  «Я никогда не забуду, как мы лечились полынью. А ещё календулой, настоянной на самогоне. Ведь царапин было много. А ещё были березовые почки, настойка. Листья малины. Подорожник. Всё шло в дело. Это очень помогало. Не кашляли, не чихали, это точно…»     «У папы- фронтовика была болезнь ног, экзема. И очень хорошо крапива, пропаренная крапива. И лопух. Вот это спасало. Всё прикладывали.» «Как- то заболела я… И вот она, мама,   меня лечить. Заворачивала в капустный лист, здесь были и  медок, чабрец, листья череды, и листья лопуха. На ночь всё это оставляла. Три дня и простуды как не бывало.»  «Однажды в мрачном настроении врач вышел из избы, где было невыносимо смотреть на раненых: он был бессилен помочь из за отсутствия ваты. Врач вышел за околицу где начиналось унылое болото, только что покрытое снегом. С раздражением он топнул ногой по кочке и вдруг замер: под ногой был чистый мох. Он вспомнил, что в студенческие годы видел под микроскопом препарат с большими пустыми клетками, которые впитывают воду.  С таким же успехом он может впитывать кровь и гной. На следующее утро отправилась за этим мхом. Разрывали снег, выдергивали мерзлые пласты мха. Когда мох оттаял, его крепко выжали и разложили по простыням на полу в хорошо натопленной перевязочной. Через сутки он высох и был использован в перевязочной.»

Всю страну спасали растения, которые обладали лекарственными свойствами. За годы войны благодаря патриотическому движению населения было собрано 5996 тонн сырья. Флора нашей страны оказала большую помощь и поддержку отечественному здравоохранению. В качестве активных антисептиков использовались фитонциды лука и чеснока, препараты из календулы, зверобойное масло, бальзам из пихты. В 1941 году в госпиталях впервые стали применять настойку из лимонника китайского, которая не только помогала быстро восстановить силы раненых, но и способствовала повышению остроты зрения у летчиков, вылетающих в ночные полеты. Для лечения желудочных заболеваний были предложены соплодия ольхи, корни кровохлебки, бадана, травы льнянки.

Читая материалы о блокаде, у меня всё время возникал вопрос: как можно было выжить в городе, где сгорел последний продуктовый склад, где не было особых запасов продуктов питания и топлива? 

 Никто не думал, что блокада будет длиться так долго. Думали- ну месяц, ну три и выбьют немцев…  Но всё пошло иначе.  Поэтому в первые четыре месяца погибло от голода и холода 360000 человек. Это 120 таких маленьких хуторов, как  Малая Каменка! Жуткая цифра, трагедия  всего советского народа.  Ну, а дальше люди стали приспосабливаться  к суровым условиям блокады и в этом   помогли им чудо- растения. Их веточки, листочки, корешочки давали жизненную силу, спасали от авитаминоза. Весной 1942 года весь блокадный Ленинград принялся выращивать овощи. В огороды превратились сады, скверы, бульвары, набережные и откосы каналов. Покрылись грядками и Марсово поле, и Летний сад, и Висячий сад Эрмитажа, газоны вокруг памятников и пустыри между разбомбленными домами. В каждой горстке земли и в каждом ростке была жизнь, спасительная для изголодавшихся ленинградцев. Вера Осиповна Егорова, ребенком пережившая блокаду, вспоминает, что в 1941 году собирали и лебеду, и крапиву, и корни лопуха, варили и ели. А когда сгорели Бадаевские склады и земля под ними пропиталась расплавленным сахаром, люди брали эту землю, кипятили ее и пили потом сладковатую воду. Вера Осиповна жила в прифронтовой полосе — в самом конце Рощинской улицы. Рядом были огороды Московского района. В 1942 и 1943 годах их засевали одним турнепсом. Весной 1944 года посадили куски картофельной кожуры с глазками. Хоть и небольшой, но получился урожай картофеля. Потом появилась картошка сорта «берлиха», красная, с желтой мякотью, необыкновенно вкусная.

Из слов участника блокады: «Мои родители, Серафим Петрович и Нина Романовна Титовы, работали в блокаду на заводе «Радист», на Геслеровском проспекте Петроградской стороны. На заводе были прессы. Из подшефного колхоза «Выборгский» привозили срезанные елочки и еловые ветки. Из них прессами выдавливали сок, который спас многих ленинградцев. Весной 1943 года заводу «Радист» на Крестовском острове была выделена земля под огороды, ее разделили между сотрудниками завода. В колхозе удалось получить немножко семян для посева моркови, свеклы, капусты, огурцов. Картошку сажали из очистков и глазков, которые давали кухни подшефного детского сада и стационара. Поливали чайниками, воду брали из воронок. Мы жили на Кировском проспекте. До огорода ездили на велосипеде: я на перекладине спереди, папа на сиденье, а мама сзади на багажнике. Овощей хватало не только поесть в свежем виде, но и запасти на зиму. В ванной комнате появились десятилитровые бутыли с маринованной свеклой и морковью. После войны на месте наших огородов был разбит Приморский парк Победы...» А чтобы чуть- чуть обеспечить витаминами раненых солдат, ходили собирать чеснок и лук. Собирали лекарственные растения. Готовили хвойный напиток: были подняты архивы двухвековой давности, когда Россия использовала противоцинговую настойку, как готовить ее дома и тут же ее использовать в госпиталях, больницах, как использовать проросший горох в госпиталях. Для гражданского населения был произведен выпуск хвои в пакетиках. За 16 км. Ленинградцы носили хвою на себе. Лето 1942 года. С питанием стало лучше. В столовых можно было прочесть меню:

Щи из подорожника.

Котлеты из одуванчиков.

Пюре из крапивы.

Биточки из лебеды.

Соус из рыбо-костной муки.

 Вот что рассказывают бабушки об их рационе питания в годы войны.

 « Кушали всё что было съедобного в лесу, поле и огороде. Весной, как только сходил снег появлялся гусиный лук . Мы выкапывали луковички, сдирали с них тонкую, грязную кожицу и с удовольствием поедали их в большом количестве. Как только появлялся вдоль берега реки купырь, снимали жёсткую плёнку со стебельков и упивались морковным сочным вкусом. Выкапывали корни лопуха, одуванчика, варили их, запекали в костре- вкусно было…  Попозже появлялись «калачики» (просвирник)… . Голодными с весны по осень не сидели. А по осени и картошечку запасали, капусту, огурцы и помидоры квасили. Хлеба было мало…»

Многие советские люди уходили в ополчение в тылу врага. Их скрывали густые лесы средней полосы России. Укрывали настолько хорошо, что фашисты не могли их найти, как бы они не пытались. В этих же лесах строили временные убежища те, кто лишился жилища в результате карательных операций немецкой армии. Землянки были тёплыми, удобными. Есть среди растений и настоящие легенды.. 

«На восточном берегу седого Буга раскинулась дубовая роща, в которой могучей кроной выделялся вековой дуб. От первых дней войны живет в народе легенда об этом дубе и о подвигах пограничников. Первые дни войны…  Два бойца возвращались из наряда, и теперь они залегли на самом берегу реки, у дуба. Отсюда открывался хороший обзор, и сам дуб был надежным укрытием. В его стволе было огромное дупло, в котором и укрылись пулеметчик и его напарник. Как только фашисты прекращали обстрел и десант выходил на середину Буга, воины открывали огонь из пулемета. Захватчики открывали яростный обстрел, но пулеметчика надежно укрывал от вражеских пуль старый дуб».